Записи в рубрике: Без рубрики

Планета   UY 5400/47-АВP

       Камни кончились, и началась полоса черного песка. Стефан Крауз — маленький, толстый, кривоногий инженер сплюнул, поморщился и смахнул капли пота со лба. Когда Крауз прошел метров двадцать по черному песку, в воздухе зазвучал металлически-скрипучий голос. Стефан с удивлением посмотрел вокруг. Поблизости не было ни души.

       — Целые сутки предстоит торчать с этим козлом-рогоносцем… — отчетливо, без эмоций вещал незнакомый голос. — Целые сутки… Глаза бы мои этого дурака не видели… Этого козла-рогоносца… Я бы и сам справился, делов-то — законсервировать станцию… Обошелся бы и без рогатого…

       Стефан остановился. Он шел от радиомаяка  на станцию телеметрической связи, где должен был помочь механику Гоги Филинджеру ее законсервировать. Сделать это было нужно в течение суток перед возвращением экспедиции на Землю на космическом корабле «Одиссей».

       — Как хорошо мы провели позапрошлогодние рождественские каникулы… А он до сих пор думает, что Флора ездила к маме… Потому что тупой… Мы, мужчины-любовники, находимся на вершине сексуальной цепочки… Знал бы он, как мы развлекаемся в квартире на Бутчер-Роу… И мне предстоит сутки общаться с этим тупоголовым рогоносцем…

       — Что?! Флора мне изменяет?.. — завизжал Стефан Крауз. — Этот голос я не знаю, но это может быть только Гоги. Он сидит на станции и ждет меня… Он выдал себя своими мыслями… Значит, Флора изменяет мне с ним!.. Ну, гад, прелюбодей, держись…

       Стефан Крауз рывком открыл дверь и вошел в рабочий отсек станции. В правой руке он держал подобранный на дороге увесистый камень. Возле генератора, сидя на корточках, возился худой мужчина лет сорока — механик Гоги Филинджер.

       — Привет, — не поднимаясь, сказал Гоги. Его глазки бегали, веки часто моргали.

       — Значит, Гоги, любовники стоят на вершине сексуальной цепочки?

       — Ты это о чем?..

       — Оказывается, Гоги, ты уже два года, как подбил клинья к моей жене Флоре?! Да?!

       — Стефан! Ты что несешь…

       — Сейчас, подлый прелюбодей, ты получишь по заслугам, — инженер приподнял руку, готовясь бросить камень в механика.

       — Не надо! — Гоги съежился и прикрыл лицо руками. — Стефан, я не виноват… Это… Это все Флора…

       — Что? Флора?

       — Да, да!!! Она меня ввергла меня в прелюбодеяние два года назад… И было это только один раз… Всего один раз… Два года назад, на вечеринке Флора… Она начала строить мне глазки… 

       — Потом?

       — Потом она часто подливала мне крепкие алкогольные напитки… Мне казалось это странным, но я не ожидал подвоха с её стороны и пил…

       — И что было дальше?

       — Когда я захмелел, она завела меня на веранду, повалила на диван и начала расстегивать на мне одежду… Вначале я терялся в догадках и не понимал, для чего она это делает.

       —А когда понял?

       — Когда понял, начал сопротивляться.

       — Ах, вот даже как, — инженер Стефан Крауз криво ухмыльнулся.                          

       — Я отчаянно сопротивлялся…

       — Не давался и негодовал.

       — Да, не давался, но я был пьян, а Флора была трезвее, сильнее и ловчее меня… Я сопротивлялся до последнего, но силы иссякли, и она одолела меня… Когда я опомнился, было уже поздно… Она добилась своего… Я был в отчаянии от стыда. Я не знал, что делать… И я не хотел, чтобы ты узнал об этом, поэтому не стал заявлять на неё в полицию…

       — Ха, Гоги, ты думаешь, я тебе поверил? Ну, рассказывай! Про рождественские каникулы! Про вашу квартиру для свиданий на Бутчер-Роу…

       — Откуда?!  Откуда тебе все это известно?! — казалось, что страх у механика уступил место удивлению. — Да, это так, но мы уже почти год не встречаемся… 

       Осознав, что пощады от рогоносца не будет, прелюбодей схватил гаечный ключ и метнул его в Стефана Крауза. Тяжелый инструмент угодил инженеру-рогоносцу точно в лоб как раз в тот момент, когда он бросил камень в механика. Камень отмщения попал прелюбодею в левый висок. Оба мужчины рухнули на пол почти одновременно.

       Через сутки инженер и механик с телеметрической станции на корабль не вернулись. На запрос по рации ответа не последовало. В связи с этим с борта космического корабля «Одиссей», который стоял в нескольких километрах от станции, на неё был отправлен пилот Купер. Часом позже командир корабля Артур Джексон собрал оставшихся членов экипажа в кают-компании.

       — Всем следить за метеорологом Альфредом Коном, — жестко произнес Джексон. Командир был полноват и приземист. Короткой шеей и глазами, слегка навыкат, он напоминал большую, самоуверенную жабу. — Вчера днем Кон работал на метеостанции. Было очень жарко, а флягу он забыл и выпил воды из местного ручья, что строго-настрого запрещено инструкцией.

       — И что с ним стало от местной воды? — с ужасом спросил повар корабля.

       — С сегодняшнего утра Кон утверждает, что теперь он не Альфред Кон, а индеец Большая Сова. Ходит по кораблю в одних трусах. Отказывается надевать брюки и рубашку, говорит, что индейцы всегда ходят полуголые, — озабоченно ответил врач Эммануэль Герц. — И еще он повторяет, что Большая Сова все видит и днем, и ночью, и что скоро, совсем скоро, будут два трупа…

       — Оснований для паники нет. Но присматривать за ним нужно, — командир Джексон нахмурил брови.

       В этот момент в кают-компанию вбежал радист корабля и взволнованно отрапортовал:

       — Только что на связь вышел Купер. На телеметрической станции убиты Стефан Крауз и Гоги Филинджер.

       — Вот и два трупа. Получается, что Кон — Большая Сова правильно говорил? — тихо заметил повар.

       — Накаркал, дурак, — сквозь зубы процедил штурман корабля.

2042 год. 18 августа.

Лондон. Нью Скотланд-Ярд. Кабинет дивизионного комиссара.

       — Итак, что нам известно, — дивизионный комиссар Джеймс Хью поправил кобуру подмышкой и посмотрел на лейтенанта Бобби Кларка. — На планете UY 5400/47-АВP работала экспедиция с Земли. За день до планируемого возвращения на Землю на станции телеметрической связи обнаружены два трупа — инженера и механика. Как сообщил командир корабля, оба убиты в обоюдной драке или схватке. По санитарно-эпидемиологическому режиму планеты трупы транспортировке на Землю не подлежали, и их там и кремировали. Из НАСА была дана команда возвращаться на Землю. Однако взлет корабля оказался не возможен из-за того, что в отсеке управления возникла какая-то прозрачная стена, которая не допускает экипаж к пульту управления кораблем.

       — Может быть, это силовое поле? — спросил лейтенант Бобби Кларк.

       — Возможно. Так вот, оно и не позволяет кораблю улететь. Далее, с корабля сообщили, что один из членов экипажа сошел с ума и утверждает, что стена не выпустит корабль с планеты до тех пор, пока не найдут кого-то, кто причастен к трагедии на телеметрической станции.

       — То есть, это как бы и не стена, и не простое поле, а местный разум?

       — Не будем гадать. Люди там застряли. В НАСА, что делать не знают. Вот и попросили меня направить на эту планету кого-нибудь посообразительнее из Скотланд-Ярда, чтобы разобраться там на месте. А сообразительных у нас сам понимаешь, ты, да я…, — дивизионный комиссар посмотрел на свои наручные часы с трещиной на пуленепробиваемом стекле. — Время жмет. Надо лететь. Не сомневаюсь, что ты во всем разберешься и вернешься на Землю целым  и невредимым.

       — Буду стараться, — вяло пообещал лейтенант Бобби Кларк.

       —  Полетишь с ближайшего космодрома в Уэльсе. 

 Планета UY 5400/47-АВP

       Лейтенант Бобби Кларк просмотрел видеозапись, сделанную командиром корабля на месте преступления, и закончил опрос членов экспедиции. Не охваченным остался только метеоролог Альфред Кон, испивший воды из местного ручья.

       — Пригласите метеоролога, — попросил Бобби Кларк.

       Не прошло и минуты, как на пороге кают-компании корабля появился невысокий мужчина лет сорока пяти в семейных трусах. Он был лыс, крупноголов, с большим животом, маленькими глазками и тонкими, но сильно волосатыми ногами.

       — Метеоролог Альфред Кон, — представил вошедшего командир корабля.

       — Я не Альфред Кон. Альфреда Кона больше нет. Я есть индеец Большая Сова, — парировал мужик в трусах.

       — Привет тебе, Большая Сова, — серьезным тоном произнес Бобби Кларк. — Моя пришла к тебе с большим разговором.

       — Говори бледнолицый, — псевдоиндеец застыл, как вкопанный.

       — Я есть твоя друга…

       — Бледнолицый не будет сжигать наши хижины?

       — Нет. Я есть настоящий друга.

       — Моя твоя слушает, — мужик в трусах стоял, глядя в одну точку, не моргая.

       — Я очень хочу знать, как Большая Сова предсказал, что будут два трупа?

       — Большая Сова ничего не предсказывал. Большая Сова просто почувствовал.

       Возникла пауза. Пару минут лейтенант Кларк собирался с мыслями и наконец спросил:

       — Моя хочет узнать у Большой Совы, что это за стена, которая не пускает людей к пульту управления кораблем?

       — Большая Сова не знает, что это за стена.

       — Как долго она не будет пускать экипаж к пульту управления?

       — Стена исчезнет, когда будет найден тот, кто причастен к смерти двух бледнолицых на телеметрической станции.

       — Откуда об этом знает Большая Сова? — Бобби Кларк смотрел в глаза псевдоиндейцу, тоже стараясь не моргать.

       — Большая Сова ничего не знает. Большая Сова чувствует.

       — Большая Сова, я хочу вместе с тобой подойти к стене.

       — Пойдем, бледнолицый, — мужик в трусах повернулся и вышел в коридор. Лейтенант Кларк последовал за ним. Остальные члены экспедиции остались на местах.

       Бобби Кларк молча проследовал за псевдоиндейцем в отсек управления. Когда до пульта управления кораблем оставалось метра полтора, лейтенант наткнулся на невидимую, но очень жесткую преграду, довольно больно ударившись об нее ногой и рукой. Это была совершенно прозрачная стена.  

       Быстро пообедав, Бобби Кларк отправился на станцию телеметрической связи, где были обнаружены трупы механика и инженера. Командир Артур Джексон лично проводил лейтенанта от космического корабля на станцию. Осмотр, как и предполагал Бобби Кларк, ничего не дал — трупы кремировали, внутри помещения сделали уборку. На столе в полиэтиленовых пакетах лежали гаечный ключ и камень.   

       Странно, — сказал Бобби Кларк. — Получается, один бросает ключ, а другой именно в этот момент бросает камень, и оба мертвы. Просто невероятно, хотя исключить такую возможность нельзя.

       — Планета полна загадок, — командир слегка пожал плечами. — Сами видите, что местная вода сделала с нашим метеорологом.

       — Да, Большая Сова вполне может попасть в дом для юморолишенных. Хотя и начал обладать элементами предвидения. Какой-то своеобразный маразм. Скажите, тогда, в первую экспедицию ваш корабль стоял там же, где и сейчас?

       — Да.

       — А эта станция?

       — Тоже. Мы ее развернули здесь во время первого посещения планеты. Как и все другие объекты.

       — Вы единственный из всех, кто второй раз на этой планете?

       — Да, — командир опустился на табуретку и вытащил пачку крепких сигарет.

       — Первая экспедиция прошла без происшествий?

       — Абсолютно спокойно.

       — Штурман сказал, что в тот день вы единственный покидали космический корабль и отсутствовали минут тридцать, сорок.

       — Я ходил проверять складской ангар и действительно отсутствовал минут тридцать-сорок. Но за это время я бы не успел даже дойти сюда. Мы шли с вами практически по прямой, и расстояние здесь не меньше четырех километров.

       — Спасибо. У меня больше нет вопросов. Возвращаемся на корабль.

*  *  *

        Бобби прикурил сигарету, глотнул апельсинового сока из банки и завалился на койку в каюте на корабле. На планете UY 5400/47-АВP наступила ночь. Такая же темная и звездная, как на Земле.

       «Невесело… Совсем невесело… Стена… Замуровала экспедицию, да и меня тоже… — грустно размышлял детектив из Скотланд-Ярда. — Допустим, ее появление связано со случившимся на телескопической станции… Допустим, Большая Сова говорит правду о том, что стена не исчезнет, пока не будет найден тот, кто причастен к случившемуся на станции… Допустим, действительно кто-то из экипажа имеет к этому отношение… Значит, стена разумна?.. Она не хочет выпустить причастного к двум убийствам… Не выпускает преступника с планеты… А причем тут остальные члены экспедиции?.. Остальные ни причем… Если это так, то напрашивается простейший тест… Все стоят перед стеной у пульта управления и по одному покидают борт корабля… Когда корабль покинет причастный к смерти инженера и механика, стена должна исчезнуть… Это элементарно… Завтра проведем этот эксперимент…»

       На следующий день с утра лейтенант Кларк начал тестировать стену у пульта управления кораблем. Рядом с лейтенантом стоял Большая Сова. Астронавты по очереди покидали корабль, и, наконец, на борту корабля кроме Бобби Кларка и Большой Совы остался только командир. Слегка ухмыльнувшись, Артур Джексон прошел по коридору и через открытый люк спустился на землю. Бывший метеоролог сразу заметил произошедшую перемену:

       — Большая Сова чувствует: стены нет.

       Бобби Кларк шагнул к пульту управления — путь был свободен. Лейтенант попросил Большую Сову пригласить всех вернуться обратно на корабль. Когда астронавты собрались в кают-компании, Бобби Кларк обратился к Джексону: 

       — Ситуация складывается не в вашу пользу, командир.

       — Не понял? — Артур Джексон удивленно вскинул брови.

       — Как только вы покинули корабль, стена исчезла.

       — Ну и что? — командир слегка дрогнул и побледнел. — Что вы хотите этим сказать?

       — Может, это вы хотите нам что-нибудь рассказать?

       — Послушайте, лейтенант Кларк, что все это значит? В чем вы меня обвиняете?

       — Я вас не обвиняю ни в чем, но получается, что стена не выпускает корабль с планеты именно из-за вас. Подумайте.

       — Мне не о чем думать и совершенно нечего вам сказать.

       — Стены нет, — внезапно прервал диалог Большая Сова. Он стоял в углу и смотрел в одну точку на потолке.

       — Что? — удивленно спросил Бобби и перевел взгляд на псевдоиндейца. — Стены нет и сейчас?

       — Да. Стены больше нет. Большая Сова чувствует, что ее нет.

       — Штурман, проверьте, — распорядился лейтенант Кларк.

       Через минуту штурман вернулся в кают-компанию и подтвердил:

       — Стены нет. Я свободно подошел к пульту управления.

       — Ну вот, видите, лейтенант! Я здесь на борту корабля, а никакой стены нет, — не скрывая радости, сказал командир Артур Джексон. — Вы, наверное, начитались фантастических романов Сергея Лукьяненко, лейтенант?

       Бобби Кларк был растерян и удивлен, но, поборов смятение чувств и мыслей, произнес:

       — Командир, готовьте корабль к взлету. Я думаю, что ни вам, ни нам не стоит испытывать судьбу.

       Через сорок минут все приготовления были завершены и космический корабль «Одиссей» взлетел с планеты UY 5400/47-АВP. Вскоре корабль вышел в открытый космос и взял курс на Землю. Полет проходил нормально. Лейтенант Кларк постучал в дверь командирской каюты.

       — Да… да, входите, — отозвался Артур Джексон.

       Когда Бобби Кларк вошел внутрь сильно прокуренного помещения, командир сидел в кресле, забросив ноги на стол, и дымил сигарой. Два его хитрых глаза тут же начали сверлить лейтенанта, а толстых губ коснулась пренебрежительная усмешка.

       — Командир… — начал Бобби Кларк. — Я должен принести вам свои извинения…

       — Ерунда, лейтенант. Какие могут быть обиды. Космос это не полицейский участок… Хотите шнапсу?

       — Нет, спасибо, — ответил Бобби, а про себя подумал: «Не нравится мне эта рожа…»

Лондон. Нью Скотланд-Ярд.

       Прямо с космодрома Бобби Кларк отправился в Скотланд-Ярд, где доложил шефу о своей командировке на далекую планету.

       — Остается много вопросов. Не было ни толкового осмотра, ни фиксации места происшествия, ни технической, ни судебно-медицинской экспертизы, — дивизионный комиссар достал из стола свою любимую трубку. — Во-первых, не ясна сама стычка инженера и механика… Во-вторых, стена вроде как показала на командира корабля, но потом исчезла.

       — Командир единственный из всех, кто раньше уже был на этой планете и, возможно, ему известно гораздо больше, чем нам.

       — Насколько я понял, у командира алиби?

       — Да, в тот день он отсутствовал не более сорока минут. За это время Джексон никак не мог добраться до станции и вернуться обратно.

       — Если в этом деле замешан командир, у меня только одна версия. Стена указывает нам на него, а потом отпускает с планеты в том случае, если у Джексона есть сообщник.

       — Сообщник? — лейтенант Кларк удивленно вскинул брови.

       — Да, сообщник здесь, на Земле. И через командира мы должны выйти на него. По-видимому, это человек, которого должны были знать инженер, механик и, естественно, командир корабля. Надо установить скрытое наблюдение за Джексоном, тем более живет он в Лондоне.

       — Джексон тертый калач и хитрый жук. Его так просто не расколоть, на фу-фу не взять, — заметил лейтенант Кларк.

       — Не забывай возможность психологического давления на преступника. Вспоминаю дело в 2003 году. За махинацию и кражу пятисот тысяч фунтов должны были арестовать молодого помощника финансового директора крупного лондонского банка, но он успел улизнуть от полиции буквально в последний момент и исчез, как сквозь землю провалился. Наши младшие братья по разуму — ребята из Интерпола, оказались в тупике и обратились за помощью к нам в Скотланд-Ярд…  — дивизионный комиссар поправил кобуру подмышкой. — Когда я подробно ознакомился с биографией мошенника, я выяснил, что он очень самолюбивый, обидчивый, импульсивный с элементами нарциссизма, с очень завышенной самооценкой. А вот нервишки у него были слабые: в детстве долго боялся темноты, до двенадцати лет по ночам писал в постель… Тогда я распорядился дать объявление во все страны мира — его фотография и текст: полицией разыскивается преступник, и за его поимку обещано вознаграждение в десять долларов. 

       — В десять тысяч долларов? — уточнил Бобби Кларк.

       — Нет, именно в десять долларов. А через неделю мы получили сообщение из Копенгагена о том, что там в одну из наркологических клиник скорой помощью в тяжелом алкогольном психозе был доставлен неизвестный, который оказался нашим беглецом.

       — Значит, он увидел, что его оценили в каких-то десять долларов, то есть дешевле пары гамбургеров, от обиды психанул, сильно запил, слетел с катушек и залетел в больницу с психозом, — лейтенант Кларк с восхищением посмотрел на шефа. — Здорово вы его, не выходя из кабинета, дистанционно под орех раскололи.

       — Психологическое давление — прием старый, как море. Кстати, завышенная самооценка, тоже стара, как море, и сгубила много очень разных людей, — дивизионный комиссар Джеймс Хью посмотрел на свои наручные    часы с трещиной на пуленепробиваемом стекле. — Действуй и держи меня в курсе дела.

       — Хорошо, шеф. Сейчас отдам команду установить наблюдение за Джексоном, а сам заскочу в больницу к Большой Сове, может быть, он еще что-нибудь важное расскажет.

Лондон. Психиатрическая лечебница имени Альфреда Адлера.

       В сопровождении двух крупных санитаров из дверей больницы вышел бывший метеоролог экспедиции, он же Большая Сова. Несмотря на прохладный северо-западный ветер и пасмурное небо, мужик был в одних семейных трусах.

       — Приветствую тебя, Большая Сова! — сказал Бобби Кларк и поднял правую руку вверх.

       — А! Мой бледнолицый друг. Давно моя твоя не видела, — ответил псевдоиндеец с каменным выражением лица.

       «Моя не шибко-то и соскучилась» — подумал Бобби Кларк, а вслух произнес: — Моя имеет большой разговор к Большой Сове.

       — Давай пройдем к Большому Ручью, — мужик в трусах показал в сторону небольшого фонтанчика на зеленой лужайке

       — Хорошо, — сказал Бобби. — Пройдем к Большому Ручью.

       Лейтенант и псевдоиндеец молча подошли к фонтану. Бобби Кларк опустился на скамейку, мужик в трусах сел рядом на мокрую траву.

       — Как себя чувствует Большая Сова? — спросил Бобби.

       — Большая Сова чувствует себя нормально. Большой Сове дают таблетки, но Большая Сова не принимает эти таблетки.

       — Почему?

       — Потому что это американские таблетки, а Большая Сова ненавидит американцев.

       — За что Большая Сова ненавидит американцев?

       — Большая Сова ненавидит американцев за то, что они истребили наших бизонов, — ответил мужик в трусах.

       Минут двадцать лейтенант и псевдоиндеец сидели молча. Когда Бобби показалось, что нужная пауза выдержана, он спросил:

       — Большая Сова помнит о смерти двух бледнолицых на телескопической станции?

       — Большая Сова никогда ничего не забывает.

       — Большая Сова знает, кто причастен к их смерти?

       — Большая Сова не знает, кто причастен.

       — Может, Большая Сова, вспомнит что-нибудь еще?

       — Нет. Большая Сова все сказал.

       — Прощай, Большая Сова. Моя уходит навсегда, — Бобби Кларк встал, посмотрел на сидящего в трусах псевдоиндейца и подумал: «Мужик совсем плохой стал… Таблетки не принимает… Как бы он тут чудить не надумал… Начнет с персонала и больных скальпы снимать… Вся надежда на санитаров…»  

        Часа через три лейтенант Кларк получил сообщение о том, что Артур Джексон позвонил по телефону вдове инженера Стефана Крауза — Флоре Крауз и договорился с ней о встрече на восемь часов вечера в ресторане «Корона».

       В семь часов тридцать минут Бобби Кларк вошел в служебное помещение ресторана, где уже была развернута система видеонаблюдения за залом. Лейтенант Кларк сел на стул рядом с оператором. Артур Джексон и Флора Крауз появились в ресторане без пяти минут восемь и заняли свободный столик.

       — Ты гений, — сказала женщина. 

       — Я и сам не ожидал, что все сложится так удачно, — ответил командир корабля. — Думал, твой муженек из ревности прибьет Гоги Филинджера. Потом бы его, конечно же, на долгие годы посадили в тюрьму, и ты была бы фактически свободна. Но Гоги оказался проворным малым и успел-таки проломить череп твоему мужу.

       — А как все-таки ты это умудрился провернуть?

       — От тебя, детка, у меня нет секретов. На той планете есть участок черного песка. Когда я был там с первой экспедицией, то случайно обнаружил, что если идешь по этому песочку и что-нибудь напеваешь или говоришь вслух, потом песок, как магнитофон, повторяет текст, и повторяет его неузнаваемым, металлическим голосом.

       — Уловила. В этот раз ты прошел через черный песок и наговорил все, что я тебе рассказала о наших прошлых делишках с Гоги?

       — Да, плюс добавил кучу оскорблений Стефана типа «рогатый козел», «жирная свинья». После этого отправил твоего супруга с радиомаяка через этот песок на станцию, где он и встретился с Гоги Филинджером. 

       — Как мило. Нет, ты просто гений.

       — Мы должны хорошо отметить нашу встречу, дорогая…

       — Не увлекайся спиртным, нам рано утром надо съездить в Бирмингем.                

       Бобби Кларк снял наушники и прошел в зал. Вразвалочку лейтенант приблизился к Артуру Джексону и Флоре Крауз и, не спрашивая разрешения, опустился на свободный стул.

       «Наглые рожи… » — подумал Бобби.

       — Лейтенант? Вы тоже здесь? — Артур Джексон отменно владел собой. Ни один мускул не дрогнул на его жирном, одутловатом лице. — Вы кого-то ждете?

       — Я жду ночную прохладу, — лениво ответил Бобби Кларк и вытащил пачку сигарет.

       — Флора, познакомься, — лейтенант из Скотланд-Ярда… Вы уж простите, лейтенант, совсем забыл как вас по  батюшке…

      Женщина удивленно вскинула основательно пощипанные брови. Из глубокого разреза на её макси-платье бесстыдно выглядывало круглое, упругое бедро.

       — С удовольствием послушал ваш диалог. Мы вас на диктофончик записали… Вы же не против?.. — Бобби Кларк прикурил сигарету и пустил клубы табачного дыма в сторону неунывающей вдовы.

       — Ай-я-яй, лейтенант! Как не хорошо подслушивать… — Артур Джексон был абсолютно спокоен. — Как это неэтично… Все записали и думаете, дело в шляпе? Ерунда. На станции была обоюдная схватка, и мужчины убили друг друга. А все, что я сейчас рассказал, просто выдумка…

       — Наверное, уже планируете, где провести медовый месяц? — Бобби Кларк слегка улыбнулся.

       — Кой-какие наметки уже есть, — тоже улыбнувшись, ответил командир Джексон.

       — Тогда советую поторопиться. Я сегодня заходил в больницу к вашему бывшему метеорологу Большой Сове. Он сказал мне, что скоро снова будут два трупа, уже здесь на Земле. Один, говорит, будет труп мужчины, а другой — женщины, — Бобби Кларк медленно поднялся из-за стола и очень медленно пошел к выходу.

       Вдова с удивлением смотрела на лейтенанта Кларка, а командир космического корабля Артур Джексон сильно побледнел.

На следующий день.  

       Пришло утро, и лейтенант Бобби Кларк открыл глаза. Настроение было ни к черту.

       «Да уж… Воистину поспал, но не почувствовал себя отдохнувшим… Эти две рожи в ресторане… Да, эту парочку просто так не ухватить… Есть аудиозапись рассказа командира… Но это не улика… Все случилось на другой планете… Мужчины убили друг друга…  Все следы уничтожены… Черный песок остался там… Да, возможно, их не ухватить… А настроение я им вчера подпортил… Своей выдумкой про Большую Сову… Психологическое давление прием старый, как море… Командир стал белый, как снег… Но улик нет… Ладно, не торопись… Сегодня же посоветуюсь с шефом…» — подумал Бобби Кларк, встал и прошел в ванну.

       Умывание и чистка зубов были позади. Наступила очередь настоящего мужского дела — бритья. Бритвенное лезвие не без труда снимало крутую щетину детектива из Скотланд-Ярда.

       — Доброе утро, Роберт, — на пороге ванной комнаты стояла супруга лейтенанта Марлен. На ней было безупречное японское кимоно и легкий утренний макияж.

       — Доброе утро, — ответил Бобби, спуская бритву вниз по левой щеке.

       — Завтрак на столе, — Марлен улыбнулась улыбкой феи из детской сказки.

       — Спасибо.

       — Ты представляешь, сегодня утром по телевизору передали два сенсационных сообщения…

       — Не может быть? Целых два?

       — Не иронизируй. Во-первых, в Сиднейском зоопарке у тигрицы родились семь тигрят!

       — Фантастика, — согласился Бобби Кларк и повел бритву вверх по подбородку.

       — А второе сообщение о том, что в пригороде Лондона в пять часов утра на скоростном шоссе в сторону Бирмингема нашли разбитый «мерседес» и в нем два трупа — мужчины и женщины.

       Лейтенант Кларк посмотрел на супругу:

       — И в чем здесь сенсация? Аварии на дорогах происходят постоянно.

       — Автомобиль, смятый спереди в гармошку, стоял на пустой дороге один, и никакой машины, с которой он столкнулся, нигде не было. Это же странно.

Вопрос  Что ответил Бобби Кларк?